Волчий лог  - Делия Росси

А я уткнулась в скомканный фартук и расплакалась. Стало так больно, как будто из меня душу вынули. Разве так бывает? Разве можно всего за пару дней влюбиться в абсолютно незнакомого человека? Я ведь даже имени его не знала. И что теперь делать? Как выкинуть из сердца проклятого мачо, если он пролез туда без спроса, как вор?

— Хватит реветь! — громко приказала себе. — С ворами у нас разговор короткий — вышвырнуть и забыть. И все.

Калитка грохнула за спиной, и этот грохот прошелся по телу холодной волной.

Ненавижу чувствовать себя подонком! Мерзкое чувство!

Но как иначе выставить отсюда эту девочку? Как объяснить по-хорошему? Ну не место ей в деревне оборотней! Совсем не место. Еще и полнолуние приближается. Если она останется здесь… Нет, я не могу рисковать.

Проклятый Митяй! Так хотел подгадить стае, что даже молоденькую девчушку не пощадил. Поганый все-таки старик был. Скряга, каких мало, вредный, въедливый, злобный. Неужели не понимал, что делает? Или, наоборот, очень хорошо понимал? Полдеревни одиноких парней. Попробуй удержи их в узде. А ведь если что-то случится, спрос будет с меня. Как же! Альфа не справился, допустил нарушение закона. Не сумел защитить человека.

Видно, Митяй на это и рассчитывал, когда завещание составлял. Бросил девчонку «под танки» и даже не поморщился.

Да только хрен ему! Сегодня в последний раз переночую у этой ненормальной, а завтра сам лично в город отвезу. Хватит дурью маяться. А то ведь и не заметил, как привязался. Себе-то можно и не врать — весь день сам не свой, вечера дождаться не могу, и только к ночи отпускает, когда Ника рядом. И ладно бы, оборотнем была, это бы еще понятно, но она человек! А с людьми нам не по пути — ни любви истинной, ни детей не будет. Так, маета одна.

Сердце тоскливо заныло. Вот ведь паскудный орган. Чего ему надо? Столько лет не беспокоило, а тут — ноет и ноет!

Дверь закрылась за моей спиной, отрезая нежный тонкий запах Ники. Он шлейфом тянулся за мной от самого дома Митяя.

— Егор Николаевич, вы ужинать будете?

Тетя Маша выглянула из кухни, вытирая руки полотенцем и подслеповато щурясь.

— Нет, — мотнул головой.

Разговаривать ни с кем не хотелось. Внутри все свербело и свербело поганое тоскливое чувство. Вроде, не виноват, а как вспомню расстроенный девичий взгляд, так и тянет крепким словцом выругаться.

Не помню, чтобы раньше когда-нибудь так хреново было.

— Случилось чего? — настороженно спросила тетя Маша.

Видно, почувствовала, что со мной творится.

— Нормально все.

Вот так. Нормально. А дурь, что в голове засела, ничего не значит. Рыжуха — человек. Волчицей от нее не пахнет, да и у Митяя родственников не было, двадцать раз все проверил. С чего он Нике дом оставил и откуда ее знал — ума не приложу. Ни о каких Запольских речи никогда не заходило, вот уж, правда, сумел старик сюрприз преподнести!

Я вошел в кабинет и остановился рядом с окном. Рука сама отодвинула занавеску, а взгляд замер на соседском доме.

Помню, когда-то Ефрем прозвал жилище Митяя «скрюченным домишкой», но сейчас, глядя на яркие шторы, через которые лился веселый желтый свет, понял, что уже не воспринимаю его жилищем злобного старика. Нет. Ника сумела всего за пару дней изгнать оттуда всех «демонов», и теперь это был обычный старый дом, каких в соседних деревнях полно.

На цветастой занавеске качнулась тень. Ника. Интересно, что она сейчас делает? Наверное, моет посуду или кормит своего кота. А может, тоже стоит у окна и думает о… О чем?

Сердце забилось тяжело, неровно. Вспомнились слезы в серых глазах, дрожащие от обиды губы, высокий звонкий голос… И захотелось кинуться в соседский дом, схватить в охапку его дурную хозяйку, прижать к груди и больше никогда не отпускать.

Пересилив себя, включил компьютер, достал из папки договор с подрядчиками и попытался работать, но мысли все равно крутились вокруг девчонки.

Жалко ее. Если верить сведениям, что добыл Чадов, Ника сирота. Кем были ее родители выяснить не удалось, да и остальных данных не густо: родилась в Красноярске, последние несколько лет жила в Москве, а вот что было в промежутке — неизвестно.

Взгляд снова приклеился к окну. Теплый желтый огонек напротив манил, звал, и я не выдержал. Захлопнул папку, закрыл программу и пошел к выходу, сам не зная, что скажу и что сделаю в следующую минуту. Странное ощущение. Никогда со мной такого не было, никогда я не чувствовал подобной растерянности и, одновременно, решимости.

Стоило выйти во двор, как внутри возникло сомнение. Вряд ли Ника меня на порог пустит. Нет, в человеческом обличье к ней лучше не соваться. Выгонит. Лучше уж в зверином. По крайней мере, своего Волчка она на улицу не вышвырнет.

Перекинувшись, тихо прокрался к черному ходу и вошел внутрь.

— Волчок! Где тебя все время носит? — тихо пробормотала Ника и запустила руку в шерсть.

М-мм… Приятно. Да, и вот тут… И правее…

Поймав себя на том, что сам подставляю голову под маленькую ладошку, резко отпрянул. Надо же, забыл, зачем, вообще, явился!

— Ты чего, Волчок?

Что за дурацкая кличка? Дался ей этот волчок? Не видит, перед ней — настоящий волк, а она как с собакой разговаривает.

Как всегда в звериной сущности, мысли приходили яркими образами, короткими фразами, тонули под обрывками эмоций и лавиной запахов.

— Ты голодный? — не отставала Ника. — Нет? Хоть бы гавкнул в ответ. Все молчишь и молчишь!

Ага. Гавкнуть. Нашла песика!

А сердце бухает, набирает темп, нежный женский запах окутывает, туманит сознание, проникает в ноздри и бьет в голову почище вина.

Что за чертовщина?

Слишком сильная реакция. Нужно брать себя в руки, пока окончательно не спятил. И не дышать хоть пару минут, отстраниться от сводящего с ума аромата.

— Ну ладно, — вздохнула Ника. — Не хочешь — не надо. Мне ведь все равно завтра уехать придется. Богатым дяденькам не ко двору пришлась… Не будет мне тут жизни…

В голосе девчонки прозвучала такая тоска, что мне не по себе стало. В груди неприятно похолодело, самоконтроль полетел к черту, и захотелось перекинуться, чтобы обнять, сжать до хруста, всем телом ощутить, в губы впиться…

— Думала, хоть здесь себя дома почувствую, — грустно шептала Ника, поглаживая мои уши. — А этот… И ведь показался нормальным мужиком, а вот, надо же… Домик ему мой мешает, видите ли! Участок расширить… И так, не жизнь, а сплошная дорога. Все бегу, бегу… И конца этому не видно.

Она всхлипнула и уткнулась в мой загривок.

Эй, ты чего?

На язык попали соленые капли, а с губ девчонки слетел новый всхлип.